Сейчас нелишне вернуться к статье первого мэра города Дзержинского Виктора Доркина «Принятие Устава как вторая Куликовская битва», опубликованной в газете «Угрешские вести»* в 2000 году.
Там Виктор Иванович пишет, что референдуму по принятию Устава города предшествовала огромная, планомерная, интенсивная работа. Главными ее элементами помимо веры, смелости, целеустремленности, были опора на жителей и разъяснение своей позиции. Вот это очень важно — опора на жителей и разъяснение своей позиции, т.е. жители были не быдлом, которое административным кнутом гонят в нужную пастуху сторону, не электоратом, которому можно затуманить голову демагогическими обещаниями «светлого будущего для всего человечества» или «возможностью развития», о которой мы слышим сейчас.
К жителям относились уважительно, считали необходимым аргументировано показать плюсы и возможные риски выхода из состава Люберецкого района. Ведь были люди, в том числе высокопоставленные, которые не хотели выхода Дзержинского из состава Люберецкого района, так как для кого–то была очень удобна ситуация, когда в районе, в обход города можно решить проблему даже в ущерб жителям города. Идея самостоятельного развития города была осознана и поддержана именно жителями. К моменту проведения референдума по принятию Устава города эта идея, овладев массами, действительно превратилась в материальную силу. Провести референдум в 1995 году было очень и очень непросто.
Вот что пишет Виктор Иванович: «Против нас выступала администрация могучего тогда Люберецкого района, заручившаяся поддержкой областных властей. Нас запугивали прокуратурой, судом, оказывали давление на депутатов, применяли все методы партийной школы. Но все напрасно. Огромную поддержку мы получили в лице Эрнста Мюллемана, главы наблюдателей Совета Европы за проведением выборов в России. (Мы до Совета Европы дошли!) Он направил факс в адрес тогдашнего председателя ЦИК России Рябова: «Если референдум в Дзержинском будет сорван, то это явится вызовом демократии в Европе»… Давление на нас прекратилось». Как видите, прокуратура и тогда на нашей стороне не была.
Устав города — это краеугольный камень в становлении гражданского общества в городе. И вот такие титанические усилия и администрации, и тогдашней избирательной городской комиссии, и Виктора Ивановича, который жизнь положил за город, и самое главное, всех жителей, перечеркивается одной фразой губернатора: «Я вижу целесообразность объединения Котельников и Дзержинского, а в дальнейшем и присоединения к ним Лыткарино». Вот глянул в волшебное зеркало и увидел.
Я вот думаю, депутаты, которые сейчас проголосовали за отмену референдума, с какими глазами и с каким сердцем они подойдут к могиле Доркина? Народ должен знать своих героев. Против отмены референдума голосовали три депутата — Ключникова, Школьный, Данилычева. Трое — Краснянский, Лебедева, Светлакова — воздержались (в данной ситуации это равносильно голосованию за отмену референдума). Остальные — голосовали «за». Ребята, вы хоть бы приличия соблюли, встретились бы со своими избирателями, постарались бы обрисовать нам, бестолковым и непонятливым, золотые горы, которые вам посулили за ваш иудин поцелуй — в должности оставить, бизнес сохранить, грант дать. Народ у нас жалостливый, может, и пожалел бы вас, бедненьких. А так только брезгливость. Я расцениваю такое голосование как предательство и плевок на могилу Виктора Ивановича. Ведь у вас все равно не хватает смелости сказать в открытую: «На жителей мне начхать, я их мнением интересовался, когда мне их голоса были нужны, а теперь я за свое благополучие переживаю. Доркина нет (а ведь большинство депутатов с ним не один год проработало!), а нам как–то жить надо». Только нужно принять в расчет, что предателей нигде ни в каком лагере не любят, и не факт, что вы получите все те бонусы, которые вам обещали. Когда мавр сделал свое дело, в нем перестают нуждаться.
Нам запретили проведение референдума на том основании, что вопрос, мол, не местного значения. Да, не местного. Ну так назначайте референдум сразу в двух городах, или в трех, которые вы хотите объединить, если вы действительно хотите узнать мнение народа, используйте подготовку к референдуму как площадку для разъяснения своей позиции. Вот когда объединялся Красноярский край с Эвенкией и Таймыром в один национальный округ, провели референдум: и эти за, и эти не против — ну, так в добрый час! Почему у нас–то нельзя так сделать? Боитесь, что мнение жителей не совпадет с устремлениями губернатора?
Отношение к административной реформе? Резко отрицательное. Объединения и разъединения, смена вывесок — это самое примитивное внешнее проявление якобы бурной деятельности без всякого конкретного положительного результата. Обычно к этому прибегают, когда нужно отвлечь людей от тех проблем, которые их по–настоящему волнуют, а желания их решать полностью отсутствует. Сегодняшнее поколение помнит смену вывески с милиции на полицию, но никак не может сообразить, чем это улучшило их жизнь. Но все понимают, что смена вывесок денег стоила не маленьких. Более старшее поколение помнит хрущевские реформы — сельские и промышленные райкомы и обкомы. Но урожая это не прибавило. Вполне возможно, что административная реформа нужна. Но тогда должны быть четко сформулированы цели этой реформы и критерии ее проведения, выработаны инструменты оценки ее эффективности. Должно быть организовано обсуждение, проанализированы все за и против, просчитаны затраты на проведение реформы, все разъяснено и все объяснено. А что мы видим? Ничего конкретного.
Если цель — сокращение затрат на содержание администраций — то почему этой цели нельзя достигнуть другим, более дешевым путем — провести группировку по численности населения, объему производства, сумме собираемых налогов ( и обсуждать, обсуждать это с народом!), и установить предельный процент затрат на содержание администрации по отношению к бюджету. И при этом не стричь всех под одну гребенку — и сельские поселения и крупные города. Если цель — «обеспечение развития», то объясните, какое развитие вы имеете в виду — такое как в Котельниках (весь город — сплошная пробка, слабая связанность отдельных микрорайонов между собой, появление национальных анклавов, запоздалое развитие инфраструктуры)? В каких единицах измеряется это пресловутое «обеспечение возможности развития»? В прибыли, которую получит бизнес–сообщество? А что получат жители? Что будет с нашим городом в результате такой «возможности развития»? Застроенная пойма, дорога в Лыткарино и вырубленный Томилинский лесопарк?
Или область нам даст один миллиард инвестиций?.. Ну, даст не даст, это бабушка надвое сказала, пока что отобрала 300 млн у нас, 400 млн у Котельников, сколько–то у Лыткарино, вот и миллиард отобранных уже как факт свершившийся. Причем, обратите внимание, никаких обещаний о сокращении расходов на содержание аппарата правительства Московской области. А вроде бы мы в одной лодке. Или нет?
А по поводу возвращения в Люберецкий район, — ну уж это вообще за гранью памяти и разума. Разве мы не были в Люберецком районе? Разве выход из Люберецкого района и обретение самостоятельности пошло нам во вред? Отнюдь нет. И это все прекрасно помнят, правда, новые областные чиновники могут этого вообще не знать, но это им чести не делает. Самое смешное, что выход Дзержинского из Люберецкого района на самом Люберецком районе отрицательно не сказался, они как жили и развивались по своим законам, так и продолжили. Наличие большего количества денег отнюдь не означает автоматической возможности их эффективного использования. Виктор Иванович любил цитировать Бисмарка, говорившего своим министрам: «Вам не денег не хватает, а ума».
А хотите рецепт по сокращению местных чиновников? Запросто. Сократите количество областных, тогда уменьшится количество запрашивающих и предписывающих бумажек из области, и местные чиновники займутся решением местных проблем, а то они только и делают, что на запросы отвечают, у них до настоящего дела и руки не доходят — некогда.
Нас прельщают при объединении появлением собственных городских структур — прокуратуры, суда, налоговой. Во–первых, мировые судьи у нас и так есть. Во–вторых, наличие этих структур в объединенном городе не означает их доступности — ну будут они на территории Лыткарино или Котельников — ни доехать, ни дойти. В третьих, посчитайте, сколько жителей в городе за свою жизнь обращаются в прокуратуру, а сколько в пенсионный, соцзащиту? В городе нужны службы наиболее востребованные, а не вообще все службы.
Я вообще рассматриваю объединение городов как прямое противодействие тезисам, содержащимся в последнем послании Президента Путина Феде¬ральному собранию. Владимир Путин говорил о местном самоуправлении, о местной власти как наиболее приближенной к населению, до которой можно дотянуться рукой. А в результате укрупнения — нам что, руки нужно нарастить? Вспомните — как он отозвался о неуклюжих реализациях майских указов? «Делают так, что это вызывает раздражение жителей». Вот именно это мы и видим — делается именно так, что это вызывает раздражение жителей. Подчеркнуто демонстративное неуважение к истории города, к мнению жителей, к городскому сообществу. Нам это тем более дико, что мы–то привыкли к другому. Много ли вы найдете городов, где был бы поставлен памятник Дзержинскому в последние два десятилетия? У нас в городе его восстановили именно как знак уважения к истории города и к жителям–коммунарам.
Я считаю, что в то время, когда Президент страны говорит о возрождении местного самоуправления как о насущной задаче дальнейшего развития страны, заниматься объединением городов — это просто грубая политическая ошибка. Я не слышала аргументов (имею в виду именно аргументы, а не запугивания и демагогию) за объединение. Но слышала, и не раз, мнение, что сопротивляться бесполезно, мол, все равно все уже решено. А вот и не все равно. Губернатор, который объединяет два муниципальных образования при молчаливых жителях и губернатор, который объединяет два города вопреки мнению жителей, — это два разных губернатора. И мы (и не только мы) эту разницу учтем на будущее. Делай что должно, и будь что будет. Но ты все–таки делай, что должно.
Статья в УВ №4 2014 годВалентина Берсенёва
Флаг города на площади Дмитрия Донского
Памятник святителю Николаю
