В 1961 году мне, молодому инженеру, посчастливилось поработать под руководством Валентина Николаевича Фоменко. Его отдел в составе НИИ-125 занимался разработкой конструкций твердотопливных зарядов для различных ракет, которые разрабатывались в то время. Гонка вооружений была одной из национальных идей тех лет. По-моему тогда он уже защитил кандидатскую диссертацию по теории горения и его авторитет разностороннего и знающего инженера и ученого признавался коллегами. И хотя наши творческие пути в дальнейшем разошлись, мои контакты с Валентином Николаевичем продолжались (мы работали в одном институте) на протяжении 40 лет и хотя были не частыми, но всегда благожелательными.
Человек многообразных дарований, он любую техническую, научную или жизненную проблему видел по - новому. Так как это новое не приходило в голову окружающим, то в качестве первой реакции часто вызывало отторжение и неприятие его идей. Но в то же время общественное признание его заслуг и личности, как энциклопедиста оставалось с ним на протяжении всей его жизни.
К сожалению, его жизненный путь закончился в 2006 году. И вот из того края, «откуда нет возврата» он шлет будущим поколениям уникальное послание – письма с войны. Почему-то люди, прошедшие горнило войны не любили говорить о ней. Сейчас это поколение, прошедшее дорогами войны от начала до конца, практически ушло. А у оставшихся время стерло в памяти большинство деталей повседневного военного быта. И вот здесь в письмах полная история жизни на войне не полководца или офицера, а солдата, обладавшего цепким критическим взглядом на повседневную фронтовую действительность, воюющего, но и надеющегося дожить, трижды или четырежды раненного, награжденного медалями, мечтающего о мирной жизни, ненавидевшего военную муштру.
Порой случается, что частные письма, могут вдруг стать большой литературой, читаемой с не меньшим вниманием и интересом, чем тщательно скомпонованные литературные произведения. Непосредственность и сиюминутность каждого письма, повторения в письмах, связанные с ненадежностью почты, небольшие фрагменты воспоминаний между отдельными письмами, летопись фронтовой жизни с 1941 по 1945 год, все это в целом создает эффект необычайной силы для погружения подготовленного читателя в события войны и ее быт. Мне представляется, что эти письма станут документом, имеющим большое историческое значение и литературным памятником тех военных лет.
Война застает автора студентом второго курса МВТУ им. Баумана. В сентябре 1941 года ребята группы записались добровольцами в комсомольский батальон.
В феврале 1942 года первый бой и сразу первая рана. Цитата: «Через пару часов, рана разболелась так, что я уже едва шел и меня направили искать медсанбат. Уже смеркалось и, когда я стал выходить от болота на поле, тот же снайпер стал стрелять по мне. Выстрелил раз 10, но в меня не попал. Каждый раз, видя фонтанчик снега, я падал и, претворившись убитым, лежал несколько минут».
Май 1942 снова на фронт. Цитата из письма по пути на фронт: «С нами вместе (в вагонах подцепленных к нашему эшелону) едут будущие партизаны, - ребята, начиная с 15 лет, девушки и немного взрослых мужчин. Говорят, что их будут высаживать десантом в тех местах, где они жили до эвакуации (вблизи Витебска)».
Эрудированного, толкового парня конечно ждала офицерская карьера, но вот что он сам говорит об этом. Цитата: «…все равно я не согласен …иметь после этого возможность сомнительного удовольствия помыкать людьми и сознательно слать их на смерть. Единственная выгода, которой покупают, это лучшее питание. Я не хочу покупаться за это. Лучше я останусь тем, что я есть». Удивительно, что цензура пропускала такие письма и такая «нецензурщина» встречается в письмах постоянно вплоть до последних писем 1945 года.
В августе 1942 года участие в боях за город Ржев. Цитата: «С 3-го августа нахожусь в бою…. После прорыва фронта наступление идет не останавливаясь. Очень много авиации, причем наших истребителей не меньше чем немецких истребителей и бомбардировщиков вместе взятых. Несмотря на это немецкие бомбардировщики бомбят довольно интенсивно. Ежедневно на наших глазах сбивается несколько «стервятников». Из моего отделения 1 убит и два ранены. Несколько раз засыпало землей от разрывов снарядов. Были разрывы на расстоянии до 2 м от меня. Одним из таких «удачных» попаданий меня царапнуло по затылку (повезло, что осколок не взял на несколько см. ниже). После этого обзавелся каской. … Сейчас я сам удивляюсь, но перед самым боем я нашел на дороге «Тараса Бульбу» и читал его во время вынужденного бездействия, когда мины не давали подняться».
Точнее и эмоциональнее, чем пишет автор о тяготах войны не скажешь, поэтому продолжу приводить слова автора, наиболее поразившие меня. Цитата: «….пришлось на руках переносить на себе всю матчасть и мины, и перевозить повозки (лошади не могли их взять даже пустые). По колено в воде и выше щиколотки в густой вязкой грязи. Я с одним ящиком мин (50 кг) влип настолько, что не мог вытащить ни одну ногу. Пришлось сделать сверхчеловеческое усилие, чтобы вырваться. В ту ночь я понял, почему падают лошади, не поднимаясь, даже когда их бьют…».
В августе 1942 года размышления, что греха на душу принял уже порядочно, ожидание шальных пуль и благодарность какому-то французу за неразорвавшуюся бомбу, упавшую в шести метрах и благодарность судьбе за везение, в трех местах пробита полы шинели. Цитата: «Мои наблюдения дают почву для мыслей о том, что страна наша делает чудеса, что, несмотря на все тяжести и неустройства, которые переносит тыл, он дает замечательное количество вооружения. Армия наша вооружена, пожалуй, не меньше чем немецкая. Количество минометов и артиллерии огромно».
А вот картина поля после сражения, описание, достойное кисти Верещагина. Цитата: «…Картина военного пейзажа. Осеннее небо, под которым расстилается пустынная равнина, на которой кое-где темнеют скелеты деревьев, обозначающие бывшие деревни. Большие воронки с валами из рыжей глины и маленькие – язвы, вырванные снарядами. Множество окопов покрывает поле. Пустые. Лишь кое-где в них лежат черные скелеты в зеленых ржавых шинелях. Земля устлана гильзами, брошенными патронами. Летают клочки писем наших и немецких и стоптанных газет. Изредка погромыхивает».
Еще одна зарисовка, характеризующая плотность и насыщенность поля боя смертоносными боеприпасами. Цитата: «Через неделю после того, как мы заняли торфоболото, на льду выработанных карьеров, на которых снег сдувало, не было места умещавшего ладонь, на котором не было бы впаянных в лед осколков и пуль (они горячие при падении и втаивают на см. в лед), через каждые 10-15 м валяются неразорвавшиеся снаряды калибром от 20 мм до 305 мм. Уцелеть в такой обстановке конечно дело случая и поневоле начинаешь немного верить в фатум».
Оказывается при артобстреле в лесу уцелеть довольно сложно, так как в большинстве своем снаряды взрываются при соприкосновении с ветвями деревьев и осколки сыпят сверху во все стороны.
Обобщение перенесенного, но ненаписанного. Цитата:«Много я перенес физических и моральных испытаний. Голод, холод, нечеловеческое напряжение всех сил, унижение и несправедливость – все это скоропроходящие испытания, оставляющие после себя только гордость за свои силы».
Февраль 1944 года. Эпизод боя. Цитата: «В левое плечо ударяет. Сообразив, что ранен, слезаю со своего места. Станковый пулемет, стоящий на поленице, капризничает. Пока меня перевязали, немцы подошли метров на сто. Рука у меня действует, и я опять залез на свое место. Немцы (они все были пьяные) идут стеной по всей ширине просеки, мелькают фигуры в лесу обтекающие станцию. С удовольствием вижу, как после каждой короткой очереди падает несколько фигур».
Пройдя через горнило войны, в более поздних письмах ярко просматриваются особенности личности автора, сложные и противоречивые процессы осмысления фронтовой жизни во всей ее полноте. Цитата: «Я, кажется, индивидуалист и не раскаиваюсь в этом. Хотя и приучился многое терпеть, но не втянулся, как на моих глазах это случилось со многими, в окружающую среду. Как и прежде принципиально не пью спиртного, несмотря на его иногда полезное в военной службе физиологическое действие; не курю; не привык «матюкаться»,…».
Закончил войну солдат Фоменко топографом и в октябре 1945 года вернулся домой. Хотите узнать каков он был солдатский хлеб, как строились блиндажи и укрытия, как встречало население Эстонии, Польши. Чехословакии, Германии нашу армию, что из себя представляет солдатская жизнь на «отдыхе», как важны были письма из дома для солдат, как начиналась жизнь на завоеванных территориях - читайте эту книгу.
Неблагодарное занятие, пытаться пересказать эпизоды некоторых писем своими словами, да и цитировать большее количество писем не имеет смысла. Можно с помощью цитат пересказать всю книгу, но авторское восприятие фронтовой жизни в ее сложном, противоречивом многообразии исчезнет без следа.
Прозрение наступает поздно. Жаль, что не знал об этих письмах раньше. Можно было бы порасспросить Валентина Николаевича о многом. Но его уже нет с ними. Зато есть книга – записки свободного человека о войне.
Р. Якушкин
15 февраля 2007 года
ФЦДТ "Союз"
