Павел Степанович Перепёлкин. Последний управляющий Коммуной №2 ОГПУ им. Дзержинского. С фотографии смотрит очень красивый человек со светлым добрым взглядом. Черты лица настолько правильны и породисты, что поневоле возникает вопрос: а не из дворян ли он? Но нет, не из дворян, он потомственный крестьянин Пензенской губернии. Мы ведь почти ничего не знаем о крестьянах дореволюционного периода. Их всех уничтожили в сталинских лагерях, людей, знающих сельское хозяйство и умеющих работать. Это были наши фермеры той поры, своеобразная народная элита. Вот такой человек после гражданской войны, участником которой был сам, вступил в 1924 году в ряды ВКП(б) и свято верил до конца своей жизни в ее идеалы. Ему было присвоено звание «Ветеран партии».
В 1929 году Павел Степанович Перепёлкин был направлен ОГПУ в коммуну №2 им. Дзержинского. Коммунары и приезжающие сюда на работу люди разных специальностей остро нуждались в жилье, и Перепёлкину было поручено создать фибролитовый завод для строительства домов из этого материала. С чем к 1934 году Павел Степанович успешно справился и получил Грамоту от коллегии ОГПУ и нагрудный знак № 1314 «За ударную работу по монтажу и пуску фибролитового завода Т/К нр.2».
В Коммуну Павел Степанович приехал с женой и двумя дочками: Раей и Машей. Жила семья в архиерейском доме, там же размещались управление и рабочий кабинет Перепёлкина.
На территории Коммуны (Николо-Угрешского монастыря) были: начальная и средняя (6-тилетка) школы, кроме того школа рабочей молодежи и ВТУЗ, куда приезжали работать замечательные преподаватели из Москвы.Коммунары были надежными друзьями. Они не забывали добра. Однажды в 1935 в Болшевскую коммуну ОГПУ №1 приехал Ромен Роллан с женой. Их сопровождал Алексей Максимович Горький, видные чины ОГПУ и представители нашей Коммуны №2, несколько коммунаров, воспитатели и Павел Степанович Перепелкин. Гости долго ходили по территории Коммуны, восторгались трудовыми, культурными и спортивными достижениями воспитанников. В какой-то момент, как рассказывает Раиса Павловна Перепёлкина, супруга Ромена Роллана обнаружила, что замечательное жемчужное колье с ее шеи исчезло. В рядах воспитателей Коммуны началась тихая паника, как им казалось, «запахло международным скандалом. Воспитатели по глазам и поведению ребят видели, кто это сделал и возникла этакая пауза как в «Ревизоре». Первым от шока опомнился Павел Степанович Перепёлкин. Он спросил мадам Роллан, крепкая ли была застежка на колье? Мадам засмущалась и сказала, что, да, наверное не очень прочная. В это время Перепелкин делал «страшные глаза» двум воспитанникам нашей Коммуны, а гостям предложил вернуться к тем местам, где они уже были. Через некоторое время, к всеобщей радости, колье нашлось возле цветочных клумб. Визит успешно продолжился. Когда коммунары и воспитатели вернулись в родную Дзержинку, начался суд. Виновных собирались исключить из Коммуны и отправить в колонию общего режима, откуда они некогда и прибыли. Мальчишки плакали: «Бес попутал! Не исключайте из Коммуны. Искупим свою вину»! И тогда Павел Степанович Перепёлкин взял их «на поруки». Больше таких ЧП в Коммуне не случалось.
Павел Степанович часто брал своих подопечных в Москву, показывал город, а ночевать оставлял в своей московской квартире. В 1933 году эту квартиру обокрали. Жена Перепелкина постоянно его упрекала, была уверена, что это сделали, как она говорила, «твои бандиты», но Павел Степанович клялся , что это сделали не его ребята. Прошло некоторое время и оперативники нашли шайку «домушников», сдававших в скупку вещи из ограбленной квартиры. Большая часть вещей вернулась в дом, а Павел Степанович оказался прав. Квартиру коммунары ограбить не могли.
В 1937 году, когда над руководителями Коммуны сгустились тучи, когда уже были арестованы: Глебов, Е.П. и А.Д. Смелянские, Павла Степановича Перепёлкина исключили из партии. В это же время был арестован и расстрелян его старший брат Степан Степанович. Брат к Коммуне отношения не имел, он работал в Управлении шоссейных дорог. Он был обвинен в шпионаже и приговорен «тройкой» к высшей мере наказания. Арестованы были жена Степана Степановича Перепелкина и его малолетний сын Евгений. С такими обвинениями ближайшей родне исключенному из партии Павлу Степановичу рассчитывать на снисхождение не приходилось. Положение казалось безвыходным. Надо сказать, что П.С. Перепёлкин никогда ни на кого не жаловался и никогда ни у кого ничего не просил. Когда к нему приходили воспитанники с жалобами и обидами , он им говорил: « Запомни! Никогда не жалуйся и не проси. Жизнь со временем сама все расставит по местам». И все-таки Павел Степанович много раз спасал своих воспитанников. А тут пришла пора коммунарам спасать своего управляющего.
Сначала в московской квартире Перепёлкина, где он ждал ареста, раздался телефонный звонок. Звонил его бывший воспитанник Коля (фамилию Раиса Павловна, к сожалению не помнит), учащийся в школе НКВД и работавший тогда в тюрьме на территории Свято — Даниловского монастыря: « Павел Степанович, приезжайте завтра в такое-то время к такому-то подъезду и повесил трубку. Перепёлкин поехал к тюрьме. Как только он подошел к подъезду, дверь открылась и ему в руки буквально упал племянник. Мальчик еще по документам не был оформлен и Коля, ради любимого воспитателя пошел на служебное преступление, решил отдать мальчика Перепёлкину. Счастье, что чекисты его не хватились.
Павел Степанович продолжал ждать знаменитого черного воронка и он наконец приехал, но повез его, что удивительно, не на Лубянку, а в хорошо знакомый ему поселок им. Дзержинского. Там комиссия, состоящая из бывших сослуживцев, зачитала Перепёлкину приговор: исключение из рядов ВКП(б) сроком на один год; лишение всех должностных чинов; работать ему надлежало дворником на новых уборочных машинах. Здесь же Павел Степанович узнал, что такой мягкий (по тем временам) приговор он получил потому, что коммунары «били во все колокола» и в Коммуне и на Лубянке и , по сути дела, взяли своего управляющего «на поруки». Коммунары были настолько настойчивы и, видимо, убедительны, что отказать им не могли.
Павел Степанович Перепёлкин стал уборщиком сначала улиц в Москве, а потом и в городах Подмосковья. Энергия и организаторский профессионализм этого человека были настолько велики, а характер, воспитанный партией, настолько силен, что он как учил всех сам, не жалуясь, не обижаясь и ничего для себя не прося, создал Управление по уборочной технике, затем стал заместителем управляющего коммунального хозяйства Раменского р-на Московской области, а в годы войны – зам. Управляющего строительного треста № 12 в г. Молотове (бывшая Пермь), а затем (уже восстановленный в ВКП(б) ) стал начальником политотдела МТС одного из районов Молотовской области.
После войны Перепёлкин вернулся в Москву, но там всю семью ждало несчастье: в 1941 году московская квартира семьи Перепёлкиных попала под бомбовый удар и в Павел Степанович построил в деревне Ольгино в районе города Железнодорожный деревянный домик, который стоит и по сию пору.
В 70-е годы дочери выросли, закончили институты, стали работать в Москве. Тогда появилась возможность купить в столице кооперативную квартиру. Можно было вернуться, поскольку старший брат был реабилитирован посмертно, его семья тоже. Павел Степанович, будучи ветераном Коммунистической партии, получал очень небольшую пенсию. Он просто о ней не хлопотал. «Папа! Ну ты же имеешь право и на большую пенсию и на получение квартиры, вместо той, что погибла под бомбами . Почему ты не напишешь заявление? Почему ты не попросишь вернуть то, что предназначено тебе и твоей семье?,- не раз говорили ему дочери. Ответ был всегда один и тот же: « Я не для того в 1924 году вступал в партию, чтобы у нее что-то просить. Не обижайтесь, дочки, не могу. А вы, если можете, купите сами квартиру». Так и произошло.
В 1980 году Павла Степановича Перепелкина не стало. Его похоронили на Донском кладбище в Москве. Дети и бывшие сослуживцы поставили ветерану партии и Коммуны памятник. Можно верить в судьбу или не верить, но факт говорит сам за себя. Неподалеку от могилы Павла Степановича Перёпелкина есть большое братское захоронение, на табличках написаны имена Ягоды, Блюхера, Тухачевского и других, расстрелянных в годы репрессий. Есть здесь и табличка с именем Степана Степановича Перепёлкина. Жизнь все расставила на свои места. Даже после смерти братья оказались вместе.
Большую родню братьев Перепёлкиных разбросало по городам и весям. Только младшая дочь Павла Степановича Раиса Павловна по-прежнему живет в городе Железнодорожном, на 6-й улице Ольгина, в родительском доме.
Наталья Дёгтева, кандидат искусствоведения, 2012 год
Памятник "Дзержинскому"
