На севере диком
стоит одиноко
на голой вершине сосна…
Если лермонтовские строчки крутятся в голове как испорченная пластинка, если бесснежные декабрьские сумерки застят белый свет, если, как капля по стеклу, катишься вниз… катись прицельно – в одну из городских турфирм. Неделька от отпуска осталась, денег можно занять (благо, предложили бюджетный вариант побега в жаркие страны) и – вперед, только не раздумывая – в самолет, буквально следующим утром.
Когда садишься в боинг при минус пяти, а выходишь – при плюс тридцати, это само по себе бодрит. А уж когда оглядишься… Мама дорогая! Синайские горы, безжизненные и безжалостные, – это по ним Моисей евреев из Египта вел? Пальмы, машущие ветками, как хвостами, – это на них бананы растут? Диковинные «повилики», усыпанные розовыми соцветиями, - это и есть бугенвиллея? Привет, привет, мы с тобой знакомы по детективам Агаты Кристи. А знакомые по Дзержинке уже ждали в Шарм-эль-Шейхе, в отеле, куда автобус из аэропорта вез ошарашенную отпускницу по настоящей пустыне… Бедуинов не видела, врать не буду, а вот «верблюд-такси» на подъезде в отелю трусил вдоль тротуара, время от времени переходя на галоп. Веселый возница в «арафатке» подмигивал пассажирам автобуса, что-то гортанно покрикивая…
Еще одно знакомство – с соседкой по автобусу, давней поклонницей Египта и Шарм-эль-Шейха. Как выяснилось, Синайский полуостров и, соответственно, Шарм-эль-Шейх – это не совсем Африка, скорее Азия. И всякие-разные пирамиды, сфинксы и фараоны – это в Каире, в дельте Нила. Что, самолетом лететь? Нет, спасибо, остаемся у Красного моря, в сказке Шахерезады.
Уверена: первую свою сказку прелестница в шальварах рассказывала о бирюзовом море… Вот оно, ластится к ногам, манит: загляни! Лучше – в маске и ластах. Глазам не веришь: кораллы – розовые, фиолетовые, серебристые; рыбки – и названий для раскраски не придумано. Одинокие полосатые гиганты и стайки «колибри», черные облака-скаты и полупрозрачные рыбы-пилы. Кажется, протяни руку и дотронешься до чуда. А если устанешь плавать, можно залечь на катамаран, где дно – прозрачное, и очередной веселый бедуин за какие-то несколько долларов умчит тебя к большому рифу, где среди подводных обитателей беззвучно и медленно-медленно танцуют аквалангисты. Бирюза тут везде: в море, в небе, в каскаде бассейнов на территории отеля. Для ленивых, думаешь ты, пока уже поздним вечером не окунешься в подогретую бирюзу и не растаешь, как пахлава, от удовольствия.
Темнеет рано, и среди пальм и бугенвиллей, вдоль плиточных дорожек вспыхивают светляки-фонарики. Самое время взять чашечку капуччино (такого вкусного нигде еще не пила!) и сесть на террасе. Хочешь – смотри на море, где светятся прогулочные яхты, хочешь – сбеги вниз, к амфитеатру, где танцуют животами, а также другими подрумяненными частями тела, хочешь – отправляйся по подсвеченным дорожкам к итальянскому ресторанчику, где сегодня – живая музыка. Скрипка поет у фонтана о чем-то нежном и несбыточном, и коньяк в широком бокале (все включено!) – почти французский.
Чуть позже вытянешься на прохладных простынях в номере (суперриор!) всем телом, заласканным солнцем, закроешь глаза и - так и не поймешь: снится тебе все это или происходит наяву. Окно во всю стену шторой не закрывай: утром откроешь глаза часиков в шесть – небо молочное, в семь – розовое, в семь тридцать – голубое. Пора! Нет, пока не на завтрак – из ресторана уйти на море невозможно: потонешь, как перегруженная баржа. Пока – к еще одному веселому «бедуину», коричневому, как здешние финики, - Кензи. Он уже посверкивает белозубой улыбкой, собирая народ у бассейна: «Здоровье в порядке? Спасибо зарядке!»
Впрочем, через минуту переходит на английский, потом на немецкий, потом – на неопознанные мной языки. А когда он начинает свою медитацию (иначе не назовешь), мы и без слов хорошо понимаем друг друга. Руки медленно-медленно, как плавники рыб, открываются навстречу утру – вдох! Тянутся вверх к солнцу, к небу – замри! И плавно опускаются, благодарно складываясь ладонями в буддистском поклоне – выдох. Кензи запросто может поиграть с тобой в теннис, поучить танцевать, поболтать о том, о сем, перемешивая русские и английские слова.
Люди тут вообще на удивление контактные и доверчивые, как рыбки в море. Неважно, немец или русский, француз или прибалт – всем «С добрым утром!» или «Hi» На пляже можно улыбнуться загорелой дочерна соседке -Маргарет из Франкфурта, и она объяснит тебе, что ты похожа на итальянку. Можно понаблюдать, как русский парень втолковывает соседу-иноземцу, видимо музыканту, разницу между гитарой и русской балалайкой: «Не дрень – дрень, а дрен-дрень-дрень!» А присевший рядом с красавицей Катей (знакомая по автобусу) аниматор Тито делится впечатлениями от Питера, где он недавно побывал. Нужные слова мы ему подбрасываем как мячики – ловит мастерски, полиглот.
Русских тут процентов 60, сказал управляющий, они давно облюбовали этот отель как зимнюю дачу. Русские, кстати, похожи на египтян, по его словам. Чем? Щедростью, когда встречают гостей. Свидетельствую: святая правда! Хозяева были щедры не только на внимание и доброжелательность, но и на вкуснейшую еду, развлечения, зрелища. В принципе, наша сказочная неделька вполне умещалась в рамки территории отеля: каждый день складывался как целая жизнь. А более богатые на время (и деньги) гости могли отправиться не только в комплекс «Тысяча и одна ночь» (в 15 минутах ходьбы от отеля) или в Старый город (на такси или такси-верблюде), но и на Синай, в Иерусалим (автобусом).
Этот оазис под названием «Клаб Фанара» так полюбился многим, что они ездят сюда много лет подряд. Восемь лет приезжаешь – вот тебе именное дерево, говорит управляющий. Но иногда, за особые заслуги, табличку с твоим именем могут прикрепить к фикусу или пальме чуть раньше. Как в случае с гостями из Дзержинки. Да-да-да, мой дорогой читатель: теперь на Синайском полуострове, на берегу Красного моря, на территории отеля «Клаб-Фанара» растет пальма имени… Николая и Любови Лапшиных, наших земляков, хранящих ежегодную зимнюю верность этому месту.
Как там у Лермонтова?
«И снится ей все, что в пустыне далекой,
В том крае, где солнца восход,
Одна и грустна на утесе горючем
Прекрасная пальма растет»
Растет, прав был поэт. Но не одинока – таких в «Клаб Фанаре» более двухсот штук.
Трудяги египтяне поливают их опресненной водой, а русские… Русские приезжают в гости все чаще. «Раша, все хорошо?» - машет нам рукой Кензи с другого конца пляжа. Все замечательно, Кензи, спасибо! И – до встречи.
С.Зайцева
декабрь 2014 года
ФЦДТ "Союз"
